Самый младший лейтенант. Корректировщик истории - Страница 39

– Заткнулись все! – вполголоса приказала возникшая где-то в темноте Катрин. – Разведка – во двор. Связь – оборону у окон занять. Не шебуршать. Хозяйку придержите.

– Чого меня придерживать? Я пока сама держуся, – испуганно, но все равно ворчливо отозвалась Наталья Семеновна.

Пока Женька нашарил вещмешок с магазинами и автомат, все уже заняли места. Поскрипывала распахнутая настежь дверь во двор. Земляков осторожно вышел на крыльцо – по-прежнему погромыхивала артиллерия на северной окраине, а здесь, вокруг, стояла настороженная тишина. Темень, холод, замершие ветви низкорослой яблоньки. И жалостливый скрип двери. Бойцов не видно, Катька сгинула.

Женька машинально придержал-остановил дверь, и словно по сигналу началась стрельба.

На улице тарахтел немецкий автомат, стучали винтовочные выстрелы.

– Iwans im Haus! Abziehen! – хрипло заорал кто-то дальше по улице.

– Ложись, ложись, балбес, – рявкнула на кого-то начальница из тьмы у забора.

Все заглушил густой рык немецкого пулемета.

Женька осознал, что стоит на четвереньках, утыкаясь носом в затыльник автомата.

«МГ» на улице лупил бесконечно – летели куски с крыши, сыпалась щепа с двери, звенели стекла. Из темноты возникла фигура – разведчик, тоже на четвереньках:

– За дом уходи, лейтенант!

Немецкий пулемет наконец взял паузу, разведчик приподнялся, выпустил короткую очередь из «ППШ», целясь куда-то поверх забора. Женька понимал, что нужно стрелять, но вот куда? В забор, что ли?

Разведчик крепко пихнул в плечо:

– За дом, ну!

Женька пополз. За домом стукнулся о старую бочку. Здесь было тише, на голову и за шиворот ничего не сыпалось. По-прежнему часто строчили автоматы, стучали торопливые винтовочные выстрелы. Разведчик, высовываясь из-за угла, бил короткими очередями. Торопливо треснуло несколько пистолетных выстрелов – стреляли из дома. Тут же все накрыла скороговорка «МГ»…

Нужно поддержать. Женька собрался, заставил себя встать, пошел вдоль стены – к другому углу дома. Там можно будет на что-то влезть и поверх уличного забора…

Худосочный заборчик, отделявший хозяйство Натальи Семеновны от соседей, вдруг покачнулся. Женька с изумлением увидел возникшую поверх него голову. Смутный лунный свет озарял низкую каску в матерчатом чехле. Должно быть, секунду немец и младший лейтенант Земляков смотрели друг на друга – их разделяло метра четыре. Потом немец сильно оттолкнулся от забора, исчез. Женька тоже шарахнулся, лишь успел увидеть, как из-за забора вылетела граната с длинной ручкой. Кувыркаясь, стукнула по близкой крыше дома, покатилась…

Женька, взвизгнув, присел на корточки, вжался спиной в стену дома и начал расстреливать забор. Автомат трясся в руках, сыпал гильзы – от досок забора летели щепки. Женька зажмурился: ждал взрыва наверху, рушащейся стены. Хлопнуло, и в тот же миг младший лейтенант Земляков получил удар по голове. В глазах потемнело.

«Ранило! – мелькнула мысль. – Господи, теперь домой можно».

Автомат в руках перестал дергаться. Со странным облегчением Женька нашарил за пазухой подсумок, достал новый магазин. Поменял ощупью. Получилось, но стрелять наугад было глупо. Женька осторожно тронул ослепшее лицо – сейчас кровь, вытекшие глаза… Боли почему-то не было, только тяжесть. Шок, наверное.

Тьфу, блин, – это же шапка на лицо сбилась. А тяжесть на плече и голове – металлическая.

– Жив, лейтенант? – рядом присел разведчик.

– Стукнуло слегка. – Женька спихнул с себя рухнувший водосточный желоб, прогнившая жесть рассыпалась под пальцами. Передернул затвор автомата: – Немцы в соседнем дворе!

– Точно?

– Так я в него, а он гранату…

Разведчик снял с пояса «эфку»:

– Голову прячь!

Граната улетела за забор. Разведчик распластался рядом с Женькой. Рвануло – по крыше дома застучали комья земли. Женька в азарте резанул по забору очередью.

– Погодь, глянем… – Разведчик пополз к дыре от выбитой доски. Женька подобрался следом – с той стороны несло кислым дымом тротила. Среди разбросанных пустых кроличьих клеток лежал человек, широко раскинув ноги, торчала задница с оттопыренной сухарной сумкой и флягой.

– Один, что ли, был? – прошептал разведчик, поводя дырчатым рылом «ППШ».

– Может, и один, я с ним в упор столкнулся… – горячо начал объяснять Женька…

На улице одна за другой рвались гранаты – штук шесть, не меньше. Выпустил короткую очередь и осекся немецкий автомат. Снова вразнобой стучали винтовочные выстрелы.

– Глянуть надо, – разведчик, пригибаясь, шмыгнул за угол. Женька поспешил следом. Обогнули сарайчик-пристройку и увидели командиршу: Катрин стояла у забора, на каком-то хламе, упираясь спиной в стенку ветхой уборной. «СВТ» в руках начальницы трижды простучала куда-то вдоль улицы – пламегаситель озарялся оранжевым пламенем. Младший лейтенант Мезина с чувством сплюнула за забор и спрыгнула на землю:

– Удрал вроде бы. Шустрый, гаденыш. Вы живы? Евгений, ты какого хрена меня не слушаешь? Выперся на крыльцо и торчит, как памятник нерукотворный.

– Виноват, – ошалело сказал Женька. От автомата в его руках ощутимо тянуло теплом.

– Лейтенант тыл прикрыл, – сказал, ухмыляясь, разведчик. – Там фриц с гранатами сунулся. Уложили.

– Поздравляю, – Катрин сноровисто заряжала винтовку. – Какого хрена ты, Женечка, вообще наружу вылез – мы потом разберемся. Сейчас окрестности проверяем. Земляков, брысь в дом!

– Я с тылу подстрахую, – пробормотал Женька.

Катрин с двумя разведчиками пошла на улицу. Женька с автоматом бдительно следил за задворками. Разведчик осмотрел соседние дворы, вернулся с набитой сухарной сумкой и немецкой винтовкой: