Самый младший лейтенант. Корректировщик истории - Страница 67

– Я поехал, – капитан Варварин встал. – Да, я вам консервов привез. Не дай бог полезете пропитание добывать – еще один огневой очаг спровоцируете.

Женька принял три плоские банки без наклеек, несколько сухарей. Капитан принялся застегивать полевую сумку.

– Товарищ капитан, разрешите насчет вчерашнего сказать, – Женька, прижимая к груди продукты, попытался встать по уставу. – Случайно все там вышло. Я про госпиталь. Фрицы как-то сразу прорвались. Старший сержант Мезина ни в чем не виновата.

– Земляков, заткнулся бы ты, – свирепо процедила начальница.

– Так точно! – Женька крепче прижал паек. – Случайное стечение обстоятельств.

Капитан смотрел из-под жутко обносившейся и облезшей шапки:

– Случайного, Евгений, на войне ничего не бывает. По крайней мере, отдел «К» на фактор случайности в своей работе не ориентируется. А тебе, товарищ Мезина, пища к размышлению. Насчет работы в команде.

Они вышли. Женька положил продукты и попробовал угадать, что в банках. Жрать хотелось нешуточно. Ломтик сала с хлебом аппетит только раздразнил.

Вернулась сумрачная начальница – видимо, капитан напоследок еще наподдал.

– Земляков, оружие чистое?

– Чистил.

– Чистил или чистое? Давай сюда.

Пришлось чистить заново. Заодно схлопотал выговор за то, что ночью потерял один из автоматных магазинов.

Работали в молчании. Слабый свет пробивался в окно сквозь щели между досками. Начальница думала о чем-то своем, лелеяла винтовку. Женька протирал затворную коробку и слушал взрывы. Это у Пушкинской. День сегодня самый тяжелый – в центре за каждый дом разрозненные батальоны цепляются. Хотя, может, что-то по-другому пошло. Все-таки «калька».

А ведь последний день в «кальке» ты, товарищ Земляков. Ночь пережить, и все. Домой. Не верится. Койка будет, с матрацем и чуть поскрипывающей сеткой. И тишина. Никакого ворчания за стеной зверя в сто голов – сто стволов. Мир будет. Нет, так думать нельзя. Рано. Сглазишь, Евгений Романович.

– Кать, можно спросить?

– Что-то ты слишком болтливый сегодня, Земляков. С капитаном про госпиталь зачем-то, сейчас…

– Я по делу, – несколько обиженно пояснил Женька. – Мы аппаратуру как будем проверять? Снаружи?

– Туристом себя почувствовал? Не будем ничего проверять. Я с капитаном еще раз поговорила. Незачем технику вскрывать. С этими нанотехнологиями никаких гарантий. Сейчас заработает, а через час одна труха останется. На месте в последний момент вскроем. Хуже не будет.

– Понятно. Может, тогда пообедаем?

– Знаешь, Евгений, я тебя опять огорчу. Две банки я бойцам отдам. Им еще воевать и воевать, а мы и попоститься можем. Что тут нам осталось?

– Естественно, – Женька попытался не сглатывать слюну.

– Умерь трагизм в голосе. Это у тебя от безделья. Если с автоматом закончил, переходи к следующему типу вооружения. У тебя, помнится, пистолетик где-то завалялся.

Женька принялся развязывать вещмешок. Могла бы и позабыть начальница. Маленький «вальтер ППК» оказался вещицей красивой, почти игрушечной. Были на него планы.

– Сувениры собираем? – догадалась командирша. – Оставь иллюзии. Во-первых, категорически запрещено. Во-вторых, зачем тебе кусок железки с крайне неопределенными физическими свойствами?

– Хочешь, сама возьми, – грустно сказал Женька. – Он изящный.

Начальница фыркнула:

– Спасибо, конечно. Боевое железо мы здесь оставим. Ни к чему такой древний хлам на базе. Да и на ковер над телевизором «ствол» не повесишь. Так что наплюй и забудь. В смысле сначала вычисти и приведи в порядок. Потом выкинешь.

Женька повертел пистолет:

– Чего его тогда чистить? Не боевое оружие. По бэтээрам из него палить, что ли?

– Раз таскал, так и чисти. Оружие обидеться может. Давай помогу разобрать…

Через несколько секунд Женька смотрел на разобранный пистолетик, на миниатюрные патрончики:

– Чему тут на меня обижаться? Горсть железок. Ты, Кать, из оружия немножечко фетиш делаешь. Первобытным оккультизмом попахивает.

– Разговорчики! Чисть давай.

Через минуту начальница примирительно пробормотала:

– Ты к таким вещам серьезнее относись. «Стволы» характер имеют. Маленькие или калибром побольше – все едино. Я из безделушки, размером поскромнее этой, личного врага пристукнула. Таким громадным жабом был – чуть ли не всю обойму высадила. Я тогда еще домашней сучкой была. Сейчас-то в такую бультерьершу мутировала – не торопясь бы, со вкусом, яйца ему открутила.

– На бультерьера ты абсолютно не похожа, – рассудительно сказал Женька. – А за что ты его, можно узнать?

– Узнать можно, но не нужно. Просто он меня обидел. Много ли юной девушке надо?

Женька скептически посмотрел на начальницу. «Юной», надо же. Это она лет в четырнадцать своего «первого» хлопнула, что ли?

– Неинтересный случай, точно тебе говорю, – пробормотала Катрин, не поднимая взгляда от винтовки. – Лучше о чем-то другом спроси, если делать нечего.

– Спрошу, – Женька набрался духу. – А вы меня по каким параметрам отобрали? Или это секрет?

– Естественно. Но ты допуск подписал, следовательно, имеешь право знать. Подходишь ты Отделу. В смысле – по большинству характеристик подходишь.

– Цвет глаз, форма носа?

– Глаза у тебя ничего. Особенно в окулярах. Такой милашка, – начальница хихикнула. – Лично мне больше всего импонирует, что ты сексуально на меня не реагируешь. Очень удобно. Честно говоря, просто душой отдыхаю.

– Я не то чтобы совсем не реагирую, – слегка оскорбленно уточнил Женька. – Особенно поначалу. Были мысли.