Самый младший лейтенант. Корректировщик истории - Страница 34

Только когда выехали на знакомую окраинную дорогу, начальница нарушила молчание:

– Вот агрегат! Все нервы вытреплет, пока приноровишься. А обстановка, товарищ Женя, у нас сложилась такая…

Усатый на кратком допросе ничего особо интересного не сказал. Он прослужил на немцев почти полтора года, сначала в шуцманшафте, потом в хильфсвахманшафтен. Когда немцы оставляли город, получил приказ затаиться и ждать связных. Ужасно боялся проверки советскими органами, но до них дело не дошло – началось немецкое контрнаступление. Сегодня к усатому пришел человек, назвал пароль и передал приказ: извлечь спрятанную рацию, перенести к условленному месту и поступить в распоряжение разведгруппы. Непосредственно задание группы усач узнать не успел, да от страха и вообще мало чего соображал. Видимо, предчувствовал, что дело добром не кончится.

– Наглые они, – сказал Женька. – Разъезжают как ни в чем не бывало.

– Настоящей линии фронта нет. Неразбериха, – Катрин помолчала. – Собственно, и мы той же неразберихой пользуемся.

– Так мы все же свои, – не очень уверенно возразил Женька.

– Ну, что мы «свои», в Особом отделе доказать будет трудновато. Это для нашего капитана серьезная «легенда» проработана, а у нас с тобой так, побасенки. Но сейчас меня иное беспокоит. Вот мы с группой абвера столкнулись – это случайность или нет?

– Так мы вот вчера с мотоциклистами столкнулись – явная случайность. Возможно, и сейчас…

– Вчера мы столкнулись с крутым полковником из штаба нашей армии, – хмуро уточнила Катрин. – Немецкие мотоциклисты – это уже следствие. А здесь мы – агенты, они – агенты. Не до фига ли агентов на отдельно взятый квартал города? Был у меня аналогичный случай, но тогда мы с конкурентами двигались практически параллельными курсами, вот и пересеклись. Осознанно, так сказать.

– Думаешь, нас ищут?

– Вряд ли. Тогда бы не они, а мы там, в сырости, лежали. Скорее совпали координаты. Бесспорно, автор мемуаров не мог знать, что угол Чернышевского и Маяковского столь популярное место. А вот наш объект мог здесь и не случайно оказаться. Он как раз имел склонность к играм спецслужб. Если его понизили, бросили на усиление корпусной разведки… Хотя мы, конечно, об этом периоде его жизни маловато знаем.

– Думаешь, у них там явка была?

– Почему нет? Диверсионная группа свила гнездо, отработала, дождалась прихода своих, приехал куратор со шнапсом и поздравлениями. Но если группа на связь не вышла, то…

Катрин прервалась и, распахнув дверь, принялась орать, требуя пропустить спецмашину, – на перекрестке полуторка уперлась в вереницу груженых повозок – какая-то тыловая часть торопилась покинуть город. Сначала наглую водительницу послали по известному адресу, потом рассмотрели командирские знаки различия, да и матерный напор зеленоглазой шоферки сделал свое дело. Грузовик протиснулся между повозок и запрыгал дальше по ухабистой мостовой. Начало смеркаться. Полуторка вывернула на широкую улицу. Мимо прогремело несколько «тридцатьчетверок», потянулись потрепанные машины.

– Нашей бригады, наверное, – Катрин пыталась рассмотреть тактические знаки на броне. – Тут на весь город едва ли полусотня танков наберется.

На территорию завода въехали через дыру в заборе. Во тьме знакомого бесконечного двора что-то рычало, гремело гусеницами, двигалось. Катрин поспешно притормозила у стены:

– Лучше пешком осмотреться. Раздавят, как тараканов. Охраняй, Земляков…

Вернулась начальница через полчаса с каким-то низкорослым, но шустрым бойцом.

– Нас ждал. Связной. Поехали к капитану…

Женька без особого сожаления перебрался в кузов. Думал, будет меньше трясти – как же! Зубы клацали, ящик с минами скакал по кузову. Часы, снятые с эсэсовца, показывали 21.45. Женька хотел надеть часы на руку, но было все-таки противно.

Остановились между какими-то домами. Вокруг, в темноте, стучали лопаты и кирки – люди, вперемежку военные и гражданские, рыли траншеи. Подбежала маленькая женщина, вспрыгнула на колесо так, что машина качнулась:

– Воды привезли?

– Нет, – растерянно сказал Женька. – Мины у нас.

– Та кому потрибни ти мины? Народу пыты трэба…

Из темноты появился командир в распахнутом полушубке, и Женька с облегчением узнал Варварина.

Разговаривали здесь же, у машины. Катрин бегло доложила о маршруте группы при движении в город и перешла к тщательному описанию инцидента, произошедшего на Чернышевского. Женька не слушал, очень хотелось лечь. И хоть часок поспать.

– Евгений, туда вот иди, с разведчиками пристройся. Только не девайся никуда.

Женька кивнул, машинально потянулся за вещмешком со спецтехникой.

– Иди дрыхни. Я сама присмотрю.

Должно быть, раньше в низеньком помещении была контора – сейчас уцелевшие письменные столы были сдвинуты в угол, подальше от железной печки. Дышать в комнате было трудно, даже в полутьме чувствовалось, что сюда набилось несколько десятков грязных, смертельно уставших людей. Зато здесь было тепло. Женька с трудом разглядел под ногами бойца, спавшего в обнимку с пулеметом Дегтярева. Стараясь ни на кого не наступить, зашагал вглубь.

– Не топчись, лейтенант, – прохрипел кто-то. – Вон, на столе ложись. Ты тощий, уместишься.

– Ага, спасибо, – Женька нащупал стол, чье-то плечо. Человек сонно пихнулся локтем. Женька прилег, пристроившись спина к спине. Ноги пришлось поджать, но места, в общем-то, хватило. Сосед смирился, сопел спокойно. Бензином от его ватника разило оглушительно. Наверное, водитель. Или от вшей стирался – в бензине некоторые особенно обидчивые насекомые дохнут.